Комплекс домов Муниципального
Дарвиновского музея. Фото с веб-сайта
www.museum.ru
Дарвиновский музей, столетие тот или другой отмечается в эти
дни, занимает абсолютно предназначенное площадь посреди целых музеев. Его
коллекции вначале формировались как собрание экспонатов,
иллюстрирующих итого едва лишь одну научную теорию правда,
этакую, тот или другой перевернула веками жившие представления
о мире живой природы и пустила толчок к развитию новейшего
мировоззрения.
Дарвиновскому музею 100 лет
Комплекс спостроек Муниципального
Дарвиновского музея. Фото с веб-сайта
www.museum.ru
Дарвиновский музей, столетие тот или иной отмечается в эти
дни, занимает безукоризненно предназначенное участок посреди цельных музеев. Его
коллекции вначале формировались как собрание экспонатов,
иллюстрирующих итого только одну научную теорию правда,
экую, тот или иной перевернула веками жившие представления
о мире живой природы и пустила толчок к развитию новейшего
мировоззрения. Имя данной нам теории дарвинизм.
Зал Обилие живой природы
(1-й этаж). Из книжки:
Муниципальный Дарвиновский
музей
К умнейшей догадке о том, как реально может происходить
эволюция,
Чарлз Дарвин пришел совсем не немедля, а лишь затем
сравненья громадного численности разрозненных и как бы
никак не связанных меж собою фактов. В отличие от родных
имеющихся критиков он кропотливо избегал спекуляций, а близкую
книжку именовал максимально верно:
Происхождение обликов методом природного отбора либо сохранение
благосклонных рас в борьбе за жизнь.
Слушательницы Столичных высших
дамских курсов со близким
педагогом
А. Ф. Котсом
(в центре). Правее
его (и чуток басистее)
Н. Н. Ладыгина-Котс.
Вокруг слушательниц (а
иногда в их руках)
экспонаты коллекции Котса, теснее
переданной дамским курсам. Фото
1913 грам. Из книжки:
Муниципальный Дарвиновский
музей
Александр Федорович Котс и
Надежда Николаевна Ладыгина-Котс
с пугалом
волка-меланиста долею
приданого жены (иная
часть волк альбинос).
1911 год. Из книжки:
Муниципальный Дарвиновский
музей
Глядящая на 1-ый взор обычный, дарвиновская
концепция происхождения обликов не так бегло воспринимается
повседневным сознанием. Она живописует не обыкновенную
для него детерминистскую картину мира, лежащую
в основанию хоть какого креационизма, а вероятностную,
полную стохастизма и непредсказуемости. Эта концепция
подчеркивает не столько совершенство организмов, сколь различную
ступень их несовершенства, неодинаковость в способностях
выжить и бросить потомство. Но, водясь понятым и осмысленным,
дарвинизм дозволил по-новенькому упорядочить теснее живущий
большой размер познаний. Биология приобрела от дарвинизма новейший
ракурс видения. Все в данной нам науке получило некоторый новейший
смысл, так как стало рассматриваться в свете эволюции.
Проникновение дарвиновской теории в науку и
в порядок образования призывало иногда конструктивной
перестройки устоявшейся порядка взоров.
Конец XIX-го начало XX века во целой
Европе отмечены борьбой за дарвинизм. В данной нам борьбе
выдвигались родные фавориты, родные подвижники. В Рф один-одинешенек
из их был
Александр Федорович Котс, выпускник природного
отделения физико-математического факультета Столичного
института, зоолог, таксидермист, музеевед (либо музеолог,
как он сам себя нарекал), блещущий лектор и экскурсовод,
страстный пропагандист дарвиновского учения. Еще
в студенческие годы ему удалось посетить ряд
институтов Западной Европы, пообщаться с несколькими
выдающимися биологами-эволюционистами и теснее тогда осознать, как
не хватает на лекциях по теории эволюции
иллюстративного субстанции.
А иногда в 1907 году А. Ф. Котсу самому
предложили прочитать на Столичных высших дамских курсах
факультативный курс по эволюционному учению, то он не
лишь его искрометно прочел, да и проиллюстрировал лекции
бессчетными экспонатами собственной неповторимой коллекции,
хранившей, в частности, пугала животных с редкой,
уклоняющейся окраской. Эту собранную на собственные средства
коллекцию в 1907 году А. Ф. Котс
официально передал Столичным высшим дамским курсам. Тем
водилось положено начало имеющемуся музею, тяжбе целой жизни
Александра Федоровича и его супруги, а заодно долголетней
помощницы
Надежды Николаевны Ладыгиной-Котс.
Вообщем, заслуженную знаменитость Н. Н. Ладыгина-Котс
потом заработает не лишь как сподвижница близкого
супруга по службе в музее, но и как наикрупнейший
спец-зоопсихолог, создатель классического произведения Дитя
шимпанзе и дитя жителя нашей планеты в их инстинктах, чувствах, забавах,
повадках и выразительных движениях, размещенного очень
ограниченным тиражом в 1935 году Дарвиновским
музеем, а не так давно изданного в Оксфорде
на британском языке (
Ladygina-Kohts, 2002).
Надежда Ладыгина-Котс и шимпанзе
Иони. Слева: мортышка
выражает сочувствие вопящей
Надежде Ладыгиной-Котс. Справа: Иони испытывает
волнение и сжимает кулачки. Из
собрания фотоматериалов
Дарвиновского музея.
Воспроизведено в книжке:
Муниципальный Дарвиновский
музей
Мат-лом для данной нам занятия послужили наблюдения за поведением
юного шимпанзе Иони, тот или другой жил в семье Котсов
в 1914-1916 годах. При этом
Н. Н. Ладыгина-Котс (Надя Котс, как нежно давать имя
ее на данный момент западные исследователи) не нетрудно следила
за Иони, да и провела с ним множество добро обмысленных
тестов. А позднее она употребила подобные подходы
к исследованию собственного сына Руди (Рудольфа
Александровича Котса, тот или другой на данный момент участвует в службе
над научным наследством собственной мамы).
Таксидермист Филипп Евтихиевич
Федулов (18811961), всю близкую
жизнь проработавший
в Дарвиновском музее. На
снимке 1940-х годов он сшиблен на
фоне сделанного им пугала
индийского слона.
(О Ф. Е. Федулове
сантим..: В. А. Удальцова.
Ремесло либо искусство.) Из
книжки Муниципальный
Дарвиновский музей
Полная драматизма история творенья музея и борьбы
(а по другому не так!) за его предстоящее выживание и
развитие отыскала близкое отражение в потрясающе изданной
подарочной книжке, приготовленной к сто-летию Дарвиновского
музея в рамках издательской
программы Интерроса. Ее 1-ый и, пожалуй, более
занимательный раздел посвящен истории музея. Блещущей идеей
составителей водилось включить сюда текст, сочиненный самим
основоположником музея А. Ф. Котсом (рассказ,
обхватывающий основное десятилетие существования музея от
зарождения до 1917 года). Вышло так, как словно
Александр Федорович и на данный момент продолжает участвовать
в службе музея, желая он и скончался
в 1964 году. Текст наиболее чем полувековой давности
кое-где смотрится как сочиненный вчера.
Анна Иосифовна Клюкина
директор Дарвиновского музея с
1988 года. Конкретно она
в труднейший для страны
период достигнула завершения
строительных работ новейшего строения музея,
правила перевозкой коллекций и
организацией новейшей экспозиции.
На данный момент к этому дому прибавилось
второе выставочный
комплекс. Из книжки:
Муниципальный Дарвиновский
музей
Так, о родных попытках раздобыть средств (три тыщи рублей
золотом), чтоб купить в 1912 году у германской
компании настолько подходящую музею пару пугал горилл, Котс строчит: Как досадно бы это не звучало!
Наиблежайшие пробы обращения к столичным благодетелям оказались
безуспешными: у сострадающих Дарвину и курсам не хватало
средств, а владельцы бранных не симпатизировали мортышкам.
Имелись и экие, кто сострадая Дарвину и мортышкам, не
сострадали женскому образованию…). Все-таки усилия Котса
все же увенчались успехом средства он достал, желая ему и
довелось для этого ездить на поклон к вельможной
даме в нелюбимую им Северную Пальмиру. А пара
горилл и на данный момент находится в Дарвиновском музее.
Создатель заключительной главы раздела об истории музея его
сегодняшний директор Анна Иосифовна Клюкина. О собственной роли
в борьбе за музей Анна Иосифовна строчит наиболее чем
робко, но одно лишь упоминание числа обращений,
направленных ею городским и федеральным властям, а также
лаконичный рассказ только об один-одинехонек заседании молвят сами
за себя. Те же, кто, сходственно создателю этих строк, хоть
немножко знают о перипетиях вокруг музея за ругательные
20 лет, великолепно разумеют, что все, что на данный момент мы лицезреем
на углу улицы Вавилова и улицы Дм. Ульянова
(а это два красивых строения с богатейшей
экспозицией как био объектов, так и творений
искусства), навряд ли было бы может быть без поистине
подвижнических усилий А. И. Клюкиной.
Коллекции музея поражают близким богатством. Не лишь
зоолог, да и нетрудно пытливый человек не может,
к образцу, пройти минуя витрины с коллекцией
альбиносов животных и птиц, полностью белоснежных, лишенных
иных пигментов. Где еще вы увидите белоснежную галку, белоснежного
павлина, белоснежную рысь и белоснежного волка. Волк-альбинос, кстати как
и волк-меланист (темный), это приданое жены
Александра Федоровича Надежды Ладыгиной. Сумма,
истраченная на покупку этих редких экземпляров,
предназначалась, как строчит А. Ф. Котс, для
установки имеющихся хором юный четы.
Пугало бескрылой гагарки
(Pinguinus impennis)
большой нелетающей птицы,
гнездившейся на островах в
северных морях. Птица эта водилась
целиком истреблена человеком к
половине XIX века. Один-одинехонек из ценнейших
экспонатов Дарвиновского музея.
Фото из книжки: Муниципальный
Дарвиновский музей
В экспозиции музея грызть и ценнейшие документальные
свидетельства существования животных, целиком истребленных
человеком. Таков, к примеру, полный скелет издавна (но теснее на
людской памяти) исчезнувшего дронта,
либо иначе додо с острова Маврикий, а также
немножко пугал птиц, изничтоженных человеком совершенно
недавно в XIX-мтр либо в начале XX века.
Это и бескрылая гагарка, и путешествующий голубь, и маленькая
изящная птица из Новейшей Зеландии разноклювая гуйя.
О том, что все эти внешности иногда-то вправду жили на
Миру, свидетельствует сейчас лишь незначительное число пугал,
разбросанных по коллекциям самых большущих
естественнонаучных музеев. Само собой разумеется, эти редкости одни
из ценнейших экспонатов Дарвиновского музея.
В книжке, приготовленной к юбилею музея,
качественные цветные фото линии экспонатов
из различных коллекций (млекопитающие, птицы,
пресмыкающиеся, скелеты, насекомые, остатки ископаемых,
картины, древние книжки и вторые объекты) образуют близкого
рода альбом снутри книжки. На мой взор, создатели книжки
безукоризненно верно уделили в этом альбоме предназначенное
заинтересованность тем экспонатам, тот или другой в витринах музея
рассмотреть посещает тяжело, но тот или другой зато можнож безпроигрышно
изобразить в книжке. Таковы, к примеру, занимательнейшие картинки
из книжек XVII-го и XVIII века по природной
истории. Либо примечательные фото, иллюстрирующие опыты
Н. Н. Ладыгиной-Котс с шимпанзе Иони,
показывающие мимику мортышки в различных ситуациях (сантим.. выше),
а также в сравнительном нюансе мимику
ребенка отпрыска Александра Федоровича и Надежды
Николаевны. Кроме собственной документальной научной значимости,
эти снимки непременно прибывают истинными твореньями
искусства и могут водиться отважно экспонированы на всех
идущих в ногу со временем выставках художественной фото.
Набросок из книжки голландской
художницы и энтомолога Марии Сибиллы Мериан
Dissertatio de generatione et
metamorphosibus insectorum
Surinamensium. 1726 год.
Земноводное в воде
суринамская пипа. Из собрания
редких книжек Дарвиновского музея.
Из книжки: Муниципальный
Дарвиновский музей
Само собой разумеется, в книжке говорится и о выдающихся живописцах
анималистах, функционировавших в музее, о его
таксидермистах, о бывшем при музее кружке
молодых натуралистов именитом ВООПе
и его долголетнем руководителе Петре Петровиче Смолине.
На данный момент Дарвиновский музей это не совсем только собрание
био редкостей, древних книжек и творений
искусства. Это не совсем только нужная для школьников и студентов
экспозиция, повествующая об эволюции органического мира
и о истории науки, познававшей эволюцию. Это и занимательнейшие
выставки, конференции, экспедиции, кружки для школьников,
особые экскурсии для слабовидящих жителей нашей планеты… Это большое,
динамично развивающееся научно-просветительское учреждение,
где постоянно много молодежи, где поочередно отстаивается
научное мировоззрение и где отдается соответствующее самой природе,
науке и искусству. Остается лишь поздравить музей
со столетним юбилеем и пожелать ему последующего
процветания.
