Искусство сбережения собственной целостности
«Я сохраняю свою целостность — вот и все, чем я занимаюсь», — как-то ответил узнаваемый даос-мистик на вопросец, в чем содержится сущность его бессчетных методик, тот или иной он практиковал всю жизнь.
Восточные цивилизации выработали изумительную культуру сохранения целостности жителя нашей планеты, тот или иной дошла до нас из глубины 1000-летий. Фактически все, что водилось сотворено восточно-азиатской культурой, — способы медитации и энергетики, иглоукалывание и прижигания, утонченная поэзия и монохромная живопись, любование опадающими цветами и таянием снегов, — все это так либо по другому водилось соединено с воспитанием внутренней чистоты жителя нашей планеты, с «целостностью его сердца».«Я сохраняю свою целостность — вот и все, чем я занимаюсь», — как-то ответил ведомый даос-мистик на вопросец, в чем содержится сущность его бессчетных методик, тот или другой он практиковал всю жизнь.
Восточные цивилизации выработали дивную культуру сохранения целостности жителя нашей планеты, тот или иной дошла до нас из глубины 1000-летий. Фактически все, что имелось сотворено восточно-азиатской культурой, — способы медитации и энергетики, иглоукалывание и прижигания, утонченная поэзия и монохромная живопись, любование опадающими цветами и таянием снегов, — все это так либо по другому имелось соединено с воспитанием внутренней чистоты жителя нашей планеты, с «целостностью его сердца».
Теснее даосы начали употреблять методику, тот или иной потом пространно распространилась в буддизме и в шеренге локальных религий, именуемую «шоу и» — «сохранение одного» либо «сбережение себя в согласье». Не вдаваясь в тонкости самой методики (а она с течением времени приметно трансформировалась), заметим, что речь шла конкретно о том, чтоб смонтировать воедино цельный расколотый, «разбросанный» (сань) мир как вокруг жителя нашей планеты, так и снутри него. Человек заходил в магическое «со-звучание», в некоторое единоритмие (юнь) с миром и космосом, делаясь неотличимым от него, а оттого и неуязвимым.
Теснее в VII-VI вв. до н. э. способы медитации имелись ориентированы конкретно на единство жителя нашей планеты с Дао, одинаковое безусловной чистоте сознания. Ах так о этом ведает один-одинехонек из самых ранешних текстов по методике созерцания: «Можнож ли, соединив душу и плоть, объять Единичное и не потерять это. Можнож ли, регулируя ци и делаясь податливым, обрести состояние новорожденного? Можнож ли, отполировав сокровенное зерцало, не бросить на нем пятен» («Дао дэ цзин», 10).
Буддизм, в частности его школа чань, приносит новейшую концепцию сбережения своей целостности жителя нашей планеты — «твое сердечко и глодать Будда» (цзю синь цзю Фо), а оттого нелепо «отыскивать Будду вне себя». Это следственно, что источник цельных наших физических и психологических хворей заключен едва лишь снутри нас самих. Человек, занимаясь духовной практикой, может достичь просветления («встать Буддой»), а может положить начало несчастьям родным и остальных жителей нашей планеты. И все это — один-одинехонек и этот же человек, тот или иной или умеет, или не умеет систематически пестовать себя.
В нас все есть, в том числе и колоссальные вероятности для самозащиты — энергетической, физической, духовной. Как разговаривал патриарх Мацзу Даои (VIII в.): «Людская природа вначале самодостаточна». Мы едва лишь не постоянно умеем воплотить в для себя эту целостность, прибегаем к некоторым наружным «ассистентам», перекладывая всю ответственность на их, к примеру, вылечиваем хворь едва лишь лекарствами и не увлечены дыхательными и оздоровительными упражнениями, как то предписывает восточная медицина.
Восточное мышление — постоянно мышление практическое, утилитарное. Тут философия никогда не расползалась с самим искусством гармоничной жизни в этом мире и никогда не водилась оторвана от самого акта бытия. Ежели на Западе утилитарность философии часто отвергалась (ну и можнож ли употребить философию Гегеля в ежедневной жизни?), останавливалась выше бренного существования, то в Китае и Стране восходящего солнца она водилась соткана из самой материи жизни, где самое приземленное, к примеру, искусство употребления еды, оказывалось самым возвышенным.
Тут заслуживает даже вслушаться в изначальный смысл китайских понятий: философия — это «обучение высшей мудрости» (чжэсюэ), религия — «учение предков» (цзунцзяо).
Примечательно, что понятия «религия» длинное пора вообщем не жило ни в Китае, ни в Стране восходящего солнца. Первоначально под действием западного воздействия XVIII-XIX вв. оно прибывает в Японию, а потом перекочевывает в Китай, где понимается конкретно как нечто, завещанное предками — «учение предков». Ранее же жил нетрудно единичный термин «цзяо» — «учение» для итого комплекса духовного воспитания жителя нашей планеты. Под «учением» могла предполагаться фактически всякая духовная практика: имелось понятно «мед учение», «буддийское учение», «учение кулачного искусства» и т. д.
Из-за чего же человек делается беспомощен перед сиим миром? Восточные учения отвечают на этот вопросец фактически идиентично: из-за замутнения сознания. Пустопорожние размышления, иллюзии надежно привязывают нас к этому миру, принуждая наше сердечко постоянно мучиться. «Душа жителя нашей планеты, заполненная думами о рождениях и смертях, о созиданиях и рвениях, — вот это и глодать заблуждение», — разъясняет Мацзу.
Всякая религия и философия, водись то на Востоке либо на Западе, начинает воспитание жителя нашей планеты с методик и предписаний, в этом меж культурами нет предназначенной различия. Но восточно-азиатские учения непрерывно разъясняют, что все методики — менее чем подпорки, чтоб выучиться ходить. И в один прекрасный момент их приведется откинуть, делая упор едва лишь на чистоту сознания.
И тогда все «предписания», все верховодила, даже все методики самозащиты останавливаются негодными. «Для того, чье сердечко находится в равновесии, какой смысл соблюдать дисциплинарные верховодила?!», — как-то воскрикнул 6-ой патриарх чань-буддизма Хуэйнэн во пора одной из проповедей. Внутренний подвиг смирного и светлого сознания важно труднее, чем соблюдение даже самых твердых верховодил, постов и предписаний.
По сути воистину есть едва лишь одно — равновесие сердца, спокойствие и чистота души. Все другое вторично.
Эта же мысль выслеживается и в восточных боевых искусствах, где глодать точное разрез занятий на исполнение формальных упражнений, некоторых показных форм (кит. таoлy, яп. ката), с одной сторонки, и на духовную практику, тот или иной фактически и сочиняет генеральное содержание того, что величается «гунфу» — высшее мастерство.
B XVI-XVII вв. в Китае происходит реальный переворот, часто не примечаемый почти всеми исследователями — способы, тот или другой некогда практиковались едва лишь в закрытых буддийских и даосских школах, останавливаются имуществом сотен школ боевых искусств ушу. И конкретно в этот причина методы рукопашного боя и владения орудием, пришедшие в главном из армейской практики, сплачиваются с скрытыми методами самовоспитания. Оказывается, что высшее мастерство — не в том, чтоб нанести стремительный удар либо поставить агрегат, но в том, чтоб достичь этакого состояния сознания, иной раз никому не придет даже в котелок напасть на вас. Это и глодать то состояние, тот или иной большой мастер Сунь Лутан нарекал «кулачным искусством за границами кулачного искусства».
Позже это понимание боевого искусства как высшего обряда общения с Небом прибывает и в Японию, и в Корею, и во Вьетнам. Отсюда становится понятно, зачем сейчас, в век ядерного и огнестрельного орудия, восточные боевые искусства остаются жить — в отличие от почти всех старых западных способов воинских искусств они ориентированы на охрану не только лишь физической оболочки жителя нашей планеты, но сначала целостности его души. Не случаем одно из верховодил правильной медитации гласит: «Вы соответственны так посиживать в медитации, чтоб никому даже не пришло в котелок настать и стукнуть вас».
Сбережение своей чистоты базируется на 10-ках методик, к примеру, на соблюдении покоя и непоколебимости (бу дун) души, правильном кормленьи, сексапильной практике и т. д. Также способом сбережения своей целостности приходит определенная духовная гигиена — отказ от общения с людьми, тот или другой по родным энергетическим свойствам способны нанести для вас вред либо вызвать недомогание.
Теснее старый трактат «Ли цзи» («Записи о ритуале») констатирует, что все рождено для того, чтоб умереть, и вся жизнь проходит конкретно под знаком погибели с самого собственного начала. В взаимоотношения с сиим есть некоторая тай ту — метафизическая субстанция. Обычно рассчитывается, что тай ту зарождается в причина совокупления родителей, как символ страсти, что и приносит рождение ребенку. Эким образом само рождение малыша проходит под знаком страсти, желанья, и как следствие — неимения чистоты сознания. Субстанция жизни тай ту феноминальным образом оказывается и субстанцией погибели, предназначенным ядом, так как всякое рождение неминуемо ведет к погибели.
Погибель физического тела неминуема, но в согласовании с представлениями цельных восточных учений духовное содержание остается быть в том либо ином облике. К примеру, даосизм разговаривает о распадении опосля погибели жителя нашей планеты его 7 душ, число тот или другой уходит в мир, число — на Небо. Буддизм гласит о кармическом перерождении, о «колесе жизней и смертей». Но не заслуживает полагаться конкретно на кармическое возмещение — просветление можнож заработать «тут и на данный момент» методом очищения внутренней природы и охраны своей целостности. Жить надобно сейчас — всеполноценно и слаженно. А очищать себя можнож десятками методов: медитацией (чаньдин), покаянием (баочоу), добросердечными тяжбами (гундэ).
Часто рассчитывается, что концепция кармического скопления добросердечных и злобных поступков есть едва лишь в буддизме.
По сути эта концепция вначале находится в восточно-азиатской культуре: она родилась в Китае еще до прихода туда буддизма. Она разговаривает в том числе и о том, что мы несут ответственность близкими поступками за духовное и физическое здоровье почти всех следующих поколений. Одна из историй, изложенная в «Ле-сянь чжуань» («Биографии бессмертных», I в. до н.э.), ведает, как в один прекрасный момент известного лекаря Сюань Су пригласили ко двору правителя, тот или иной тягостно мучился от «внутренних червяков», тот или другой никто не мог прогнать. Сюань Су отдал ему особое средство, тот или иной повлияло не только лишь на его тело, да и на дух, в итоге чего же из тела больного выползло главным образом 10-ка змей. Сюань Су объяснил, зачем никто до него не мог вылечить правителя: «Поражение правителя змеями подавалось в движение 6 поколений в тайной форме, оттого причина заключена никак не в самом правителе».
Ежели отвлечься от девственно теологических споров, все религиозные, оккультно-фантастические и духовные порядка устремляются выстроить близкую налаженность энергетической охраны жителя нашей планеты. Одни устремляются привести его к прямому контакту с Господом и священными эманациями, вторые — наделить его насильственно Дао. Человек в одиночку оказывается беспомощен перед миром и ему нужна некоторая порядок для самосохранения.
Некие порядка, в главном связанные с западной традицией, пробуют испугать жителя нашей планеты его беззащитностью, творя у него нескончаемый комплекс ужаса, вины, неизменную трусость ошибиться в каждом поступке. Они отымают у жителя нашей планеты его свободу, принуждая веровать, но не действовать самому, обожать священное и ненавидеть человеческое.
В Китае часто молвят: «Мир есть едва лишь для того, чтоб мешать нам жить». Эта фраза не обладает ни мельчайшего негативного оттенка. Быстрее навыворот, в этом и заключен стимул к самосовершенствованию. Ведь неважно какая попытка расколоть наше сознание приводит к усилиям понять себя как целостное существо. Злобно, приносимое нам, — рвение заглянуть вовнутрь себя и оценить, не приходим ли мы настолько же недобрыми, как те, кого мы осуждаем.
«Психическое» — это все то, что противоборствует и вместе с тем дополняет телесное («шэнь»). Как досадно бы это не звучало, в современном мире психологическая самозащита жителя нашей планеты делается все наиболее и наиболее актуальной объектом, и ежели в восточных культурах она представляет из себя нечто само собой разумеющееся, то часто для западной цивилизации приходится опять объяснять давние истины. Сергей Ключников — ведомый спец и искрометно интеллигентный человек. Его книжка — вправду основательное исследование в данной для нас области, в той области, тот или иной не может бросить флегмантичным ни один-одинешенек жителя нашей планеты, устремляющегося прожить гармоничную и целостную жизнь в этом мире. Но это — далековато не «сборник рецептов» для оздоровления собственного сознания. В книжке не попросту «сложены стопочкой» 10-ки действенных способов самосбережения (что теснее приходит большой наградой), но сотворена порядок здоровой, на психическом уровне гармоничной жизни, целостная концепция, показывающая малоизвестный срез людской культуры: культуры сбережения целостности жителя нашей планеты.
Генеральный секретарь интернациональной Федерации Шаолиньского кун-фу, Шаолиньский послушник, зав. кафедрой Всеобщей истории РУДН,
доктор, доктор исторических наук
Алексей Маслов
Источник: книжка «Невидимая броня: Теория и практика психоэнергетической охраны», Создатель: Сергей Ключников
Posted in Экология человека by admin with comments disabled.