Кризис традиционных ценностей и проблема сакрального

Кризис традиционных ценностей и проблема сакральногоОдной из главных черт современной эры прибывает кризис обычных ценностей. Он проявляется, в частности, в потере сообществом единства в осознании ценностей, тот или другой водилось присуще наиболее ранешным эрам, а также в определенном их смещении. За бранные годы вышло резкое изменение соц норм. То, что квиталось идеально неприемлемым 30-40 годов назад, воспринимается сегодняшний день в порядке вещей.Кризис традиционных ценностей и проблема сакральногоОдной из принципиальных черт современной эры приходит кризис обычных ценностей. Он проявляется, в частности, в потере сообществом единства в осознании ценностей, тот или другой имелось присуще наиболее ранешным эрам, а также в определенном их смещении. За ругательные годы вышло резкое изменение соц норм. То, что числилось совсем неприемлемым 30-40 годов назад, воспринимается настоящее в порядке вещей. Экие процессы свидетельствуют о существенных культурных сдвигах. Эти сдвиги во многом соединены с этаким могучим фактором современной жизни, как общее потребление, предполагающее создание образов, тот или иной, делаясь, в определенном смысле, предметом культа, в значимой ступени действуют на формирование публичного сознания.
Современное сообщество, как отмечает Жан Бодрийяр, испытывает на для себя власть вида, оно приходит сообществом, придающим большее значение изображению действительности, чем самой действительности [1;c.1418] (сообщество спектакля, по Ги Дебору). Наиболее того, сама действительность равномерно останавливается видимостью и забавой, завоевывая наиболее слабый нрав в метафизическом смысле и обретая статус симулякра. Это ослабление действительности, о тот или иной разговаривает, в частности, Джанни Ваттимо [3;c.53], разъясняется также тем, что современный человек чувствует себя находящимся на развалинах былей культуры, рухнувшей под ударами философии недоверия (марксизма, фрейдизма и ницшеанства) и ставшей субстанцией для практики постмодернистской деконструкции, развенчивающей и ставящей под колебание все минувшие эталоны и святыни.
Принесенная статья посвящена аналитическому рассмотрению аксиологической ситуация в современном сообществе в контексте темы сакрализации, выступающей в качестве конститутивного фактора традиционной культуры (так как эта бранная подразумевает сечение в итоге общественного места на сакральное и профанное). Это сечение обхватывает фактически всю совокупа социокультурных феноменов обычного сообщества. И, так как сдвиги в области ценностей завоевали
Жан Бодрийя?р
Кризис традиционных ценностей и проблема сакральногоЖан Бодрийя?р (фр. Jean Baudrillard; 27 июля 1929, Реймс, Франция — 6 марта 2007, Париж, Франция) — французский социолог, культуролог и философ-постмодернист, фотограф.
Невзирая на то, что Бодрийяра часто нарекают даже гуру постмодерна, сам он открещивался от схожих ярлычков. Так, в интервью по предлогу войны в заливе Бодрийяр заявил, что постмодерности не имелось, а тем, кто нарекает его постмодернистом, он ответил в интервью с Гейном (1993): Постмодернизм, как мне будто, в изрядной ступени дает унынием, а то и регрессией. Это потенциал думать все эти формы спустя типичное смешение в итоге со цельным. Я не обладаю с сиим ничего совместного. Это ваше дело.
настоящее очень конкретный нрав, неминуемым останавливается вопросец: как в сообществе постмодерна сохраняется само это сечение и можнож ли настоящее разговаривать о трансформации базовой оппозиции сакрального и профанного, присущей сообществу обычного разновидности?
Почти все современные исследователи, изучающие социальные и культурные процессы, описывающие современное сообщество, придерживаются сужденья, что мы заслуживаем на пороге возникновения на свет принципиально новейшего разновидности культуры, основанной на совсем других представлениях о добре и зле, чудесном и уродливом, чем это имелось типично для христианской культуры. Вторые, против, считают, что погибель Господа, провозглашенная в точке XIX столетия и воспринятая как символ начала постхристианского мира, в реальности, значила восстановленье христианской традиции опосля 2-ух веков, в протяжении тот или иной доминировала идеология Просвещения, рационализирующая социум, историю и самого жителя нашей планеты.
До того как начать разговор о отношения темы сакрального с кризисом обычных ценностей в современном мире, остановимся коротко на тех ценностях, тот или иной выходят настоящее на 1-ый план, благодаря усилиям СМИ, и принесем их корпоративную характеристику. Под ценностью мы будем осознавать все то, что располагает для нас величайшее значение, все то, что вызывает наше предпочтение, приходит более принципиальным и желанным для нас. Сюда иметь отношение как духовные, так и материальные ценности. Конкретно эти ругательные и доминируют в идеологии сообщества употребления. К ним иметь отношение, в частности, ценности экономические. Само понятие ценности бытует в экономической теории, желая, обычно, в российской транскрипции оно передается термином стоимость. В реальности, речь в предоставленном случае идет о один-одинешенек и том же термине, переданном по-различному в разных переводах.
В современном сообществе (не нечаянно называемом сообществом употребления) экономическим ценностям придается предназначенное значение, так как все переводят либо, в любом случае, пробуют переводить в валютный эквивалент. Средства выступают в качестве менового эквивалента других человечьих ценностей. Мы начинаем веровать, что с подмогой средств можнож обрести все вторые ценности. Ибо идеология сообщества употребления исподволь внушает людям одну азбучную мысль: все продается и все покупается. Продаются и покупаются не совсем только продукты, мастерящие удобным наше существование, да и краса, сексуальность и даже само счастье. Конкретно экое представление внушается нам современной рекламой. В реальности, таковой взор не приходит элементарным обманом, он фундирован в идеологии экономизма, видящей базу действительности конкретно в экономических действиях и отношениях. Сообразно данной нам идеологии, капитал приходит истиной целых соц действий, оттого полностью разумно, что он обретает статус генеральной ценности, а также движущей и мотивированной предпосылки этих действий. Капитал вытесняет традиционные ценности, выдвигаемые на 1-ый план в докапиталистических соц порядках.
Второй разновидностью ценностей, играющих настоящее водящую роль в сообществе употребления, прибывают ценности витальные, связанные с действием жизни. На главном участке посреди их находится здоровье. Эта ценность также находится на приоритетном участке у большинства идущих в ногу со временем жителей нашей планеты. Как и экономические ценности, витальные ценности соединены с определенными соц институтами, призванными содействовать реализации этих ценностей в социальной жизни: содействовать поддержанию здоровья в сообществе, как это вообщем может быть. К сиим институтам иметь отношение в основную очередь медицина, но с ней связан также спорт, так как он призван пропагандировать здоровый стиль жизни. Медицина и спорт прямо соединены с культом тела, тот или другой обязано не совсем только храниться в определенном состоянии, да и всячески развиваться и трениться. К уровню витальных ценностей иметь отношение также чрезвычайно актуальное для нашего поры наслаждение.
Кризис традиционных ценностей и проблема сакральногоС экранов телевидения и со страничек газет нам внушается, что главной смысл жизни включается в получении удовольствий, тот или иной, в окончательном счете, выступают как знаки счастья. Сообразно современной потребительской идеологии, человек не попросту располагает право на счастье, он должен быть счастливым. Тем паче что для заслуги этого состояния водятся все нужные обстановки, предоставляемые нам сообществом употребления. Один-одинешенек одним словом, счастье в наши дни стало принудительным, причем, что экое счастье, бегло выяснить, посмотрев рекламу какого-нибудь продукта (к примеру, стирального порошка), либо передачу, повествующую о бытовой сторонке жизни звезды либо знаменитой певицы. Счастье, стало иметься, постоянно ассоциируется с роскошью и здоровьем. Это заключительное достаточно нередко даже превалирует над средствами, также владея способностью покорять для себя другие ценности, но по-иному, так как эти ругательные не обретаются благодаря здоровью, а нужны, в окончательном счете, лишь для здоровья. Для заслуги его не надлежит игнорировать ничем, даже духовными практиками. Многообразные шкалы ценностей смешиваются, как по волшебству: доброта, сострадание повышают ватерпас иммуноглобулина А, антитела, тот или другой подсобляет преодолеть респираторную заразу, продлевает юность, снимает депрессию; искренний покой завлекает товарищей и приносит средства; вера в Господа полезна для здоровья, и верующие подольше живут все это научно подтверждено![2;с.6364].
К витальным ценностям надлежит также отнести окружающий нас естественный мир, так как он приходит нашей средой обитания. Обычно, ценным останавливается для нас то, в чем находится определенная нехватка. Современные экологические темы принуждают нас направить интерес на ценность самых простых критерий, нужных для существования людской жизни: свежий воздух, вода, растительный и животный мир, тот или иной находятся под опасностью сокращения конкретно вследствие деятельности жителя нашей планеты. Отсюда отказ от технологизма как идеологии, сформировавшейся благодаря просветительской концепции жителя нашей планеты как того, кто призван сделать природу полем свойской деятельности и выполнить полное господство над ней. Современный экологизм, против, заявляет о необходимости почтенья к природе, тот или другой не приходит нашей собственностью, а вроде бы доверена нам во временное использование имеющимися поколениями. Следовательно, в базе почтенья к естественному миру и его валоризации обязан лежать принцип ответственности перед имеющимися поколениями жителей нашей планеты, тот или другой естественные ресурсы будут нужны не в наименьшей ступени, чем нам самим. На этом образце можнож наглядно узреть, как витальные ценности переплетаются с ценностями нравственными.
В целом, можнож огласить, что экономические и витальные ценности соединены с утилитарным и прагматическим отношением жителя нашей планеты к окружающей действительность. В этом смысле, они противостоят эстетическим, нравственным, интеллектуальным и аффективным ценностям, ориентация на тот или иной подразумевает выход за рамки такового разновидности дела.
Невзирая на навязывание определенного разновидности ценностей как превалирующего над остальными со страны масс-медиа, в окончательном счете, каждый человек сам описывает родные ценности в данной нам области и располагает потенциал определенного выбора. Этот выбор связан с действием собственной валоризации и девалоризации тех либо других ценностей. Процесс валоризации (придания ценности) подразумевает выделение какого-то парадокса либо предмета из шеренги остальных феноменов и предметов и придание ему смысла особенной значимости и значимости. Эта процедура практически повторяет процесс сакрализации. Каждый член сообщества живет в своей, творимой им самим либо внушенной извне налаженности ценностей, тот или иной имплицируют веру в их подлинность. Человек никогда не посещает властен от ценностного дела к действительности, так как конкретно благодаря этому отношению он реализует свое рвение к росту, элемент, сообразно правосудному замечанию Ницше, суть самой жизни. Жить следовательно расти, развиваться, совершенствоваться, преодолевать самого себя.
Лишь развиваясь, человек обретает отношение с самим собой и реализуется как такой. Развитие же подразумевает определенную ценность, к тот или другой человек устремляется. Оттого человек живет не совсем только в мире вещей, да и в мире ценностей. Он выдумывает, изобретает эти ценности, тот или иной наделяют смыслом его существование. Оттого ценности глодать то, что собственно затрагивает жителя нашей планеты, соединено с самой интимной страной его личности и, следовательно, приходит для него чем-то сокровенным. Ценности выгораживают человеческое существование, придают ему смысл, выступают в качестве мотивированной предпосылки этого существования, его telos ‘а. Благодаря ценностям, существование жителя нашей планеты может одухотворяться, завоевывать фактически человеческое, экзистенциальное измерение. Все это свидетельствует о том, что ценность глодать нечто, возвышающееся над самим существованием и, следовательно, владеющее не профанным, а сакральным содержанием.
Все-таки этакому росту содействуют не многие ценности. Так как не многие они нацеливают жителя нашей планеты на духовный рост (это иметь отношение в основную очередь к экономическим и витальным ценностям, на самом деле, лишающим жителя нашей планеты потенциала трансцендировать то, что Маркузе нарекает изувеченным универсумом ежедневного дискурса [4;c.262]). Тем паче не содействует этому росту ситуация размытости целых ценностных ориентиров, также соответствующая для современного сообщества. Оттого идеология употребления и изобилия, сакрализующая витальные ценности, оборачивается в реальности идеологией разложения и погибели, так как не может предложить человеку ничего, не считая ежедневной сытости и непристойности, и забывает его совсем беспомощным перед жизненными трудностями и неудачами. Разочарование в собственных способностях и возможностях, к тот или другой склоняет перманентное состояние фрустрации, обусловленное идеологией принудительного счастья, приводит, в окончательном счете, к нигилизму как отказу от самореализации (на самом деле, отказу от жизни) либо как утверждению анти-ценностей. Прямо за Ницше, 1-ый можнож именовать пассивным, 2-ой конструктивным нигилизмом. В целом, нигилизм можнож охарактеризовать как этакую позицию в отношении жизни и действительности, для тот или другой ничто преимущественнее, чем нечто. Нигилизм отторгает бытие, так как оно несовершенно, т.е. он отторгает бытие, отталкиваясь от каких-то ценностей и эталонов. По существу, в базе нигилизма лежит разочарование в потенциала достичь совершенства, а следовательно, в потенциала воплотить ту либо иную ценность. Ежели ценность нереализуема, то бытие обесценивается и утрачивает всякий смысл. Оттого уж превосходнее ничто, чем нечто неидеальное. Выход из проблемы нигилизма может происходить или в страну общественного конформизма принятия псевдоценностей, некоторых симулякров, навязываемых масс-медиа (пассивный нигилизм), или в страну валоризации анти-ценностей (функциональный нигилизм), как, к примеру, валоризации злобна в Цветах зла Бодлера, тот или иной, кстати, достаточно метко выразил позицию функционального нигилизма в один-одинешенек из близких стихотворений:
Я главным образом не могу! О, если бы, клинок подняв, Я от клинка умер! Но жить что же ради В том мире, где мечта и деяние в разладе! От Иисуса Петр отрекся… Он был прав*. (Отречение святого Петра, перевод В.Левика.).
Отвечая на вопросец, поставленный нами в начале предоставленной статьи, можнож заключить, что сообщество употребления, невзирая на большие масштабы распространяющегося в нем нигилизма, не элиминирует вполне из общественного места сакральное измерение и сам процесс сакрализации, храня в массе конститутивную для обычного сообщества оппозицию профанного и сакрального. В самом тяжбе, поддержание функционирования этого сообщества подразумевает сакрализацию и валоризацию самого употребления как метода заслуги счастья по существу, единственного. Удовлетворенность приобретения новейших продуктов и их внедрение подменяет современному человеку все другие радости либо, в любом случае, быть достойным у него на один-одинешенек из главных участков. Оттого шкала ценности соц институтов выстраивается в согласовании с данной нам безусловной ценностью (потреблением), причем в качестве предмета употребления тут надлежит осознавать не столько сами вещи, сколько их образы. Вещь обретает близкую ценность не благодаря близким практическим свойствам, а благодаря тому смыслу, тот или иной она в для себя заключает для собственного будущего покупателя. Конкретно этот смысл и придает вещи ее сакральностъ, под тот или другой в предоставленном случае нужно осознавать ее принадлежность к миру изобилия и, следовательно, способность приобщать нас к этому миру.
Образ приобретает в сообществе употребления особенные права и теснее не нуждается в какой-или отношения с сущьностью. Он ценен сам по для себя и оттого может служить выгодным продуктом, что помещает его на одну из самых больших ступенек в шкале ценностей. Неминуемым результатом сакрализации эких псевдоценностей и симулякров останавливается то, что современный человек не приобретает доступа к настоящим ценностям и остается, на самом деле, в состоянии варварства. Оттого все, что выбивается за границы ограниченно утилитарных интересов и сферы утехи, нисколечко не содействующей его развитию, воспринимается современным человеком как совсем напрасное и негодное. Сюда иметь отношение философия, высочайшее искусство и, вообщем, заслуги культуры, для восприятия и осознания тот или иной требуется мастерить определенные интеллектуальные и духовные усилия.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бодрийяр Ж. Сообщество употребления. Его легенды и структуры. Мтр.: Культурная революция; Республика, 2006. 269 с.
2. Брюкнер П. Нескончаемая эйфория: Эссе о принудительном счастье. СПб.: издво Ивана Лимбаха, 2007. 240 с.
3. Ватгимо Дж. Опосля христианства. Мтр.: Три квадрата, 2007. 160 с.
4. Маркузе Грам. Одномерный человек. Исследование идеологии развитого индустриального сообщества. Мтр.: REFL book, 1994. 368 с.
CRISIS OF TRADITIONAL VALUES AND PROBLEM THE SACRAL
Tsygulya N.P.
Russia state social university, Moscow, Russia
The summary: In the article the analysis is conducted of crisis situation for traditional values in modern secular society, caused by the end of classical metaphysics and dominating ideology of the consumption assuming a priority for vital and economic values over ethical, aesthetic and intellectual values. The author considers sacralization process as constitutive to form those or others valuable reference points.
Keywords: a consumer society, crisis of values, profanely and sacral, prospectiveness, nihilism
КРИЗИС ТРАДИЦИОННЫХ ЦЕННОСТЕЙ И ПРОБЛЕМА САКРАЛЬНОГО
Создатель: Цыгуля Н.П., Русский муниципальный соц институт, Москва, Наша родина


Posted in Экология человека by with comments disabled.