Птицы зимнего леса
Птицы зимнего леса
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Признаки зимы время от времени возникают рано: иногда теснее в октябре в
городских лесопарках можнож услышать печальные однообразные
посвисты гласа снегирей.
Птицы зимнего леса
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Признаки зимы время от времени возникают рано: иногда теснее в октябре в
городских лесопарках можнож услышать печальные однообразные
посвисты гласа снегирей. Очередной глас зимы
звучная серебристая трелька. Источник звука найти
несложно практически у самых жилищ, не побаиваясь жителя нашей планеты, перелетают
с дерева на дерево стайки хохлатых свиристелей.
Сиротливо чернеют посреди нагих веток экие незначительные в летнюю пору
шарообразные сорочьи и плоские вороньи гнезда. Тихо. Лишь
недовольное тарахтенье крупных синиц, не поладивших меж
собой, да нежное тррь-тррь стайки длиннохвостых
ополовничков, обследующих великий компанией березы,
будит настороженный лес.
В березняке невольно приготовляешься к кратковременному оживлению,
провождающему возникновение своры чечеток и чижей
постоянных спутников вереницы зимних дней. В их сообществе
постоянно царят шум и суета. Птички немедленно осаждают вершину
березки с в особенности неплохим урожаем зерен, галдят, щебечут и
гнусаво выкрикивают: Чьи-и?). Живо подвесившись на высоких
веточках, они деловито потрошат сережки и, немедленно поднявшись
над лесом, не прекращая галдеть, отбывают к им один-одинехонек ведомой
цели.
Густо заметишь в зимний период и огромного пестрого дятла. Не разов
приходилось созидать, как этот ясный франт горделиво посиживает на закраине
порожний консервной банки и клювом очищает остатки содержимого.
В этом он соперничает с исконными зимними нахлебниками
жителя нашей планеты воронами и галками. А вот дятел стучит клювом,
будто древесным молотком, в ветвях давнишней сосны. Вы само собой разумеется
додумались: тут у него кузница, импровизированный станок для
обработки сосновых шишек. Потрошеные шишки, потрепанные и
помятые, валяются на снегу. Покончил с одной полетел за
последующей: за краткий зимний на днях их надобно успеть раздолбить
немного 10-ов, достав из каждой до полусотни жирных
сосновых зерен.
Несомненная награда огромного пестрого дятла восполнение
недостатка жил-площади для птиц, живущих в дуплах,
мухоловок, синиц, поползней и вторых. Дуплистые деревья, как
управляло, давнишние, нездоровые либо бездушные, человек усердно
убирает из насаждений, развешивая взамен скворечники,
синичники, дуплянки. Но все таки главный поставщик лесных
квартир дятел. Близкое гнездовое дупло он употребляет едва один-одинехонек
сезон, а на последующий год строит новое.
В зимний период лес щедро одаривает дятла шишками, будто расплачиваясь
с ним за сервисы, тот или иной тот оказал ему в период размножения
насекомых-ксилофагов, потребителей древесины. Конкретно они
служат едой для дятла в летнюю пору, а семечки хвойных его главный
зимний корм.
Вообщем, дятлы, живущие в городке, грызут все, что могут отыскать на
помойках у леса и в кормушках для птиц и белок.
Урбанизированные дятлы отрицаются от сезонных кочевок и
перебегают к оседлому стилю жизни. Каждый располагает личный
личный участок в немного гектаров, и, разов застигнув его
за занятием, вы позже можете раз в день следить за родным
знакомым ориентировочно в том же площади. На участке дятла глодать сосны
со спелыми шишками, подходящее для кузницы дерево и дупла для
ночевки. С вторыми дятлами соседями по участку
поддерживаются дружественные дела, но пришлый незнакомец
подлежит безотлагательному изгнанию.
Великий пестрый дятел самый средний, но не единый
представитель отряда дятлов в лесопарках. Маленького
пестрого размахом чуток побольше воробья сейчас лицезреют
не пореже, чем огромного и не только лишь в мягенькие зимы, как ранее.
Достаточно средним стал и не так давно редкий белоспинный
дятел, схожий на огромного пестрого, но с бледно-розовым
брюшком и белоснежной спиной.
Время от времени в сосняках и ельниках встречается угольно-темная с
красноватой шапочкой птица размахом практически с ворону. Ее
принадлежность к дятлам выдает манера посиживать, отвесно
прилепившись к стволу дерева. Это темный дятел, либо
желна. У сидящей желны звучный, протяжный, далековато
слышимый глас: Ки-ааай!). На лету же темный дятел издает
недлинные дребезжащие трельки. Долбление желны экое звучное,
что можнож принять его за удары топора.
Всю зиму дятел с утра до вечера неутомимо трудится в близкой
кузнице. Но ослабеют морозы, осядет снег, выглянет февральское
солнышко и к перезвону синиц прибавится празднующая
барабанная дробь. И это будет один-одинехонек из основных признаков
приближения весны.
Большие своры вороньего племени вечерами летят ночевать
ближе к центру городка, на бульвары и в скверы, где теплее и
нет ветра. Так они поступают всю зиму ведь температура
воздуха в центре городка на немного градусов выше, чем в
пригородах. В свете фонарей притихшие на ночь птицы выглядят
какими-то необычайными плодами, густо облепившими ветки. Не
немедля догадаешься, что быть достойным посредине большой птичьей
спальни.
Перед отправкой на ночлег вороны и галки
собираются на полях и пустырях на окраинах городка и теснее отсюда
стартуют свора за стаей, наполняя вечернее небо тыщами
машущих крыльев. А перед стартом можнож и закусить: нерасторопно
шагая по свету, вороны высматривают легкомысленных грызунов
сероватых полевок, расплодившихся за лето в подземных норках. Те
полевки, что помоложе и понеразумнее, попадают воронам на ужин.
Ежели случившаяся вблизи собака начинает раскапывать норку,
вороны собираются полукругом вокруг нее и пристально
наблюдают, не выскочит ли грызун спустя запасной выход? Изловить
зверя они постоянно успевают ранее, чем пес разгадает их
намерения.
Как хлопья основного снега, носятся над рекой, еще пока не
замерзшей, озерные чайки. Присмотримся: они смотрятся
совершенно по другому, чем в весеннюю пору. Тогда их головки имелись прекрасного
шоколадного цвета. На данный момент они белоснежные, едва на щеке бурый
штришок. Озерные чайки перелиняли в зимний наряд. Самое большее посреди
их и птиц с буровато-бурой спиной это молодежь,
урожай сегодняшнего лета. Так же, как и уткам, чайкам нужна
текучая вода. Они остаются в родных кромках, пока не станут
реки. Спускаясь на воду, птицы выглядят беглыми парусными
корабликами на свинцовой волне.
На окраине лесопарка из кустов доносится звонкое стрекотание,
так схожее на сорочье. Но, приглядевшись, вы видите не
сороку, а сойку. Видно, возникновение жителя нашей планеты принудило ее
перейти на ладно знакомый цельным лесным жильцам беспокойный
сорочий стрекот. Сойки ведомые подражатели. В один-одинехонек из
подмосковных заказников мы непрерывно встречали сойку, тот или иной
верно повторяла вопль плотоядной птицы канюка. Глодать сойки,
имитирующие лай собаки, мяуканье и остальные звуки. Свой
глас хриплое краткое карканье сойки плотнее итого подают
в осеннюю пору, он тогда далековато слышен в настороженно замолчавшем лесу.
А в солнечные мартовские дни время от времени можнож услышать тихое
меланхоличное бормотание весеннее пение сойки, безукоризненно не
вяжущееся с ее бранчливым нелепым нравом.
Но самая занимательная необыкновенность сойки в ином. В осеннюю пору, иногда
поспевает сбор желудей, и они, опадая, начинают звучно
шлепать по не увядшим еще палым листьям, сойки собираются в
дубравах. Предпочтя какой-то им один-одинехонек ведомый причина, они целой
стаей дружно набрасываются на ветхий дуб и, повиснув на
кончиках верхних веток, балансируя крыльями, как большие
бабочки, стремительно набивают желудями подъязычные мешки
растяжимые складки под клювами. Содержимое мешков птицы уносят
подальше, в глухое тенистое площадь, в ельник либо сосняк. Там
сойка некое пора тихо скачет по свету, поглядывая по
граням (не лицезреет ли кто?), а далее живо прячет близкую ношу в
мох, под корешки, в лесную подстилку, в полости под пнями.
В зимний период, в бескормицу и мороз, по небольшим малозаметным приметам
разыщет сойка это площадь, раскопает снег и вытащит из тайника
целый личный запас либо число его. Тайник может оказаться и
соседским, но это сойку не смущает.
Запасы из соечьих кладовых часто крадут и белки, тот или иной
густо питаются здесь же, в хвойном лесу. А ежели снега
скапливается главным образом 30 сантим., то сойке останавливается теснее тяжело его
раскапывать, и тогда белкино воровство может обернуться
поддержкою. Добравшись до спрятанных желудей, зверь не
непременно убьет их все, зато прокопает в снегу глубочайший
тоннель. Сиим тоннелем и пользуется сойка, доставая то, что
осталось от запасов. Время от времени она при всем этом прячется в снегу с
башкой и, не видя вероятной угрозы, серьезно рискует.
Запасы соек приносят полезность не только лишь белкам и лесным мышам
в точке баста те и сами могут собирать желуди и прятать их в
тайники. Площади, предпочтенные сойкой для кладовых, оказываются
только благосклонными для прорастания желудей: они
тенистые и мокроватые, с хватить рыхловатой и питательной почвой.
Ежели сбор крупен (а на гектаре дубового леса может созреть до
4 т желудей!) и число запасов осталась несъеденной, то
оставшиеся в свету плоды прорастут в юные дубки. Так сойки
сажают лес. И не только лишь сажают, да и расселяют дубы ведь
желуди трудны и сами далековато от породившего их дерева не
падают. В основанию естественного механизма возрождения дубрав
лежит теснейшая обоюдная отношение растения и потребителей его
плодов. Обширное и равномерное распределение сойкой желудей по
великий местности ясный пример роли животных в
возобновлении и поддержании среды их обитания. Вспомните о
этом, встретив сойку в зимнем лесу.
Высочайший сбор зерен ели, иногда деревья, как новогодними
игрушками, увешаны большущими золотистыми шишками, в средних
широтах приключается далековато не каждый год. И как верная примета
обильного плодоношения хвойных, еще в начале лета возникают в
Подмосковье стайки клестов. С звучными кликами
проносятся они над лесом. Теснее в ноябре все хвойные массивы
особенно, не по-осеннему, возрождаются. Колоритное солнце и пятнышка
снега, создав красочное обрамление для 10-ов громкоголосых
птиц, превращают угрюмую обстановку глубокой осени в радостный
праздничек. Не густо в природе экое посещает. У клестов все не
так, как у вторых птиц. Во-основных, они не располагают неизменной
местности, на тот или другой живут и плодятся, а из года в год
меняют площадь свойского обитания, спеша туда, где уродила ель. То
птицы-кочевники облюбуют Подмосковье, то улетят за сотки
км. Во-вторых, выводят птенцов клесты густо не в весеннюю пору,
а в зимний период, иногда еще краток на днях, заслуживают морозы, нередки вьюги
и снегопады. Размножение у их обусловливается не длиной дня, как
у вторых птиц, а множеством еловых зерен, тот или другой в урожайный год
вызревает по немного 10-ов кг на гектар леса.
В-третьих, примечателен метод, тот или иной клест достает для себя
корм. Весит он в среднем 40 грам, а справляется с шишкой, чуть ли
не превосходящей его по размахам. Подвесившись к ветке, клест
перекусывает черешок шишки, перехватывает ее клювом и, густо
немыслимо изогнувшись, втаскивает на ветку. Непроницаемо зажав шишку
лапами кончиком ввысь, птица начинает обрабатывать ее
засовывает под чешуйку кривой ножницеобразный клюв и
раздвигает челюсти. Чешуйка оттопыривается, и клест языком
извлекает семечко за крылышко. С елки, на тот или другой действуют
клесты, сыплется целый дождик откушенных крылышек и густо
шлепаются практически целые шишки. Клест не приносит для себя произведения вытащить
все семечки до одного. Чуть начав обработку шишки, он кидает
ее и отрывает последующую. До 95% зерен, не покидая шишек,
падает на снег. Елки из их, само собой разумеется, теснее никогда не возрастут.
Одно пора клеста за эту манеру даже пробовали объявить…
вредной птицей. Он-де мешает восстановлению ели! По сути
это, само собой разумеется, не так. Цельных шишек при неплохом урожае клестам,
очевидно, не сбросить, они в марте благоприятно раскроются,
из их вылетят крошечные планеры-семечки и длинно будут
скользить, подгоняемые ветром. Иногда растает снег, они попадут
на почву и, ежели никто их не съест, а обстановки окажутся
благосклонными, прорастут.
А что будет с теми зернами, что остались в шишках? Они
пробудут в их еще год, а то и два, ведь в еловом лесу на
свету постоянно прохладно и шишки не раскроются, семечки
законсервируются в их, не утрачивая питательной ценности. Иногда
кончатся семечки текущего года, все лесное народонаселенье набросится
на эти упавшие кислые шишки. Они не предоставят пропасть почти всем
небольшим зверькам, в особенности белкам, для тот или другой этот аварийный
запас истинное спасение. Ну и сами клесты будут слетать за
этими шишками на мир.
Гнездо клеста склонно как правило на ели, у ствола либо в
лапе, оно густое и низкое, но ничем принципиально не
выдается от гнезд вторых небольших птиц. Веточки, лубяные
волокна, мох этот же вещество, что и у летних внешностей. Птенцы
вылупляются опушенными менее, чем их теплолюбивые
родственники. Уцелеть выводку в лютый мороз подсобляет тепло
взрослой самки, тот или иной затем откладки основного яичка теснее не
сходит с гнезда, предоставляя самцу подкармливать еловыми зернами
ее и вылупившихся птенцов. В тридцатиградусный мороз
температура в гнезде клеста +38,8 оС! Лишь иногда птенцы
подрастут, самка начинает кратковременно сохранять их, чтоб
покормиться. Тогда дети замирают, тесновато прижавшись товарищ к
приятелю, и впадают в оцепенение: все жизненные процессы у их
замедляются, дыхание останавливается слабеньким и редким, температура
тела падает. Все-таки быть достойным самке возвратиться, как птенцы
отогреваются. Такая защитная реакция на остывание. Юные
клесты, покидающие гнезда в марте, различаются от взрослых
птиц, в особенности бардовых самцов, тускло-зеленоватой окраской и
открытым, не перекрещенным клювом.
Но не многие клесты гнездятся конкретно в феврале. При неплохом
урожае отдельные пары начинают плодиться еще с осени, а в
движение зимы подлетают все новейшие птицы и тоже приступают к
гнездованию.
Еловые семечки генеральная, но не единственная еда клеста. Они
охотно шелушат шишки сосны и лиственницы, обрывают почки
хвойных деревьев, достают насекомых. В весеннюю пору 1983 грам. орнитолог
И.И. Саморезов в государственном парке Лосиный остров следил
клестов, отдирающих куски кожуры на зараженной маленькими
короедами ели. Птицы доставали из-под нее личинок и жуков.
Мрачно-красноватый самец клест, распевающий на ели в косых полупрямых
неяркого зимнего солнца, необычно прекрасен. А вот саму его
песню отчего-то не считают доблестной хвал. Мы не можем с
сиим согласиться. Гулкая, переливчатая, состоящая из
бессчетных круглых рулад, перемежающихся бездушным цоканьем,
задорная и оптимистичная, она придает неповторимое очарование
застывшему на холоде лесу. Прислушайтесь к ней, гуляя в зимнем
лесопарке. Экая вероятность выпадает не густо! А превосходнее выяснить
гласа и привычки зимних, и не только лишь зимних певцов, вы
можете, присоединившись к Союзу охраны птиц Рф.
К.В. АВИЛОВА
Источник :
Posted in ЭкоБиология by admin with comments disabled.