стеллер,стеллера,беринга,ученый,время
Фактически каждый интеллигентный человек слышал о доле
морской, либо Стеллеровой, скотины как о ясном образце полного и прыткого поражения большого животного, павшего жертвой людской алчности и глупости. Но не много кому знаменита удивительная, полная драматических событий судьба жителя нашей планеты по имени Георг Вильгельм Стеллер исследователя, раскрывшего и описавшего это необычное животное.Фактически каждый интеллигентный человек слышал о доле
морской, либо Стеллеровой, скотины как о ярчайшем образце полного и стремительного поражения большого животного, павшего жертвой
людской алчности и глупости. Но малюсенько кому ведома
удивительная, полная драматических событий судьба жителя нашей планеты по
имени Георг Вильгельм Стеллер исследователя, обнаружившего и
описавшего это изумительное животное.<!—more—>
Георг Вильгельм Стеллер родился 10 марта 1709 грам. в
Виндсгейме, незначительном беглом городе во Франконии
(Германия). В 5 лет Георг поступил в городскую гимназию,
где обучение велось на латинском языке и продолжалось 1415 лет.
Стеллер, выделявшийся блещущими возможностями и редким
трудолюбием, сразу стал основным воспитанником в классе и хранил
за собой это площадь в процесс в итоге обучения.
Закончив гимназию в 1729 грам., он поступил на теологический
факультет Виттенбергского института, прежнего оплотом
лютеранства. Мощный пожар в Виндсгейме в декабре 1730 грам.
произвел тяжкое воспоминание на Стеллера, и он решил бросить
родной город. К этому периода он теснее сообразил, что Виттенберский
институт ничего преимущественно не может ему отдать. Стеллер посетил
институты в Лейпциге и Йене, но в точке точек в апреле
1731 грам. поступил на теологический факультет института в
Галле. Он навещал лекции не совсем только на свойском факультете, да и
на мед, где изучал природные науки. Зоологию там
преподавал доктор Коштвиц, выдающийся анатом XVIII в. Он
основным стал преподавать зоологию как самостоятельную науку.
Под его управлением Стеллер завоевал глубочайшие познания по
анатомии животных и жителя нашей планеты.
В то же время с обучением Стеллеру приходилось получать
для себя на жизнь. Благодаря доктору И.Юнкеру, великому товарищу
старшего брата Стеллера, Георг Вильгельм заработал площадь учителя
в известном учебном заведении А.Грам. Франке при сиротском жилище
в Галле. Стеллер стал там основным учителем ботаники.
Школа Франке имелась очень необыкновенным учебным заведением,
состоявшим из приюта для сирот и простых германских
классов для деток богатых и бедных родителей, педагогиума
близкого рода лицея для деток знати, латинской школы для
мальчишек, специальной школы для девченок, больницы, аптеки,
типографии и книжной лавки. Школа воспользовалась большущий
репутациею и авторитетом. В то пора (1733 грам.) ее
навещало выше 2100 воспитанников. Курировал курс ботаники, тот или иной
читал Стеллер, доктор медицины Ф.Хофман один-одинехонек из наихороших
докторов Европы тех пор.
Интересные лекции Стеллера по ботанике завлекали максимум
слушателей. Все же он устремлялся к большей самостоятельности,
тот или другой могло бы отдать площадь доктора ботаники в
институте. По совету Хофмана Вильгельм Георг сдал
квалификационные экзамены по ботанике в Берлине, и сдал
искрометно. Хофман приложил громадные усилия, чтоб уверить
короля Фридриха Вильгельма в том, что принципиально располагать в
институте в Галле доктора ботаники и что грызть великолепная
кандидатура в личности Стеллера, но все его усердья имелись
бесполезны, повелитель не согласился. В итоге Стеллеру имелась
уготована иная судьба полная лишений и проблем жизнь
путника.
По совету все такого же Хофмана Стеллер решил попытать счастья в
Рф, где имелась вакансия доктора ботаники в Академии.
Все же на странствие в Петербург требовались средства, тот или иной
у Стеллера не имелось, и он отважился на отважный шаг. В 1734 грам. он
добрался до Данцинга, где стояла российская армия, и поступил в
нее доктором. В ноябре такого же года, сопровождая на корабле
российских покалеченых, ученый прибыл в Петербург. Там он недалеко
сошелся с видным просветителем петровской эры новгородским
архиепископом Феофаном Прокоповичем, сыгравшим главную роль в
его жизни. Глубочайшие ботанические познания, ясный живой мозг,
радостный норов Стеллера имелись в полной мере оценены Прокоповичем,
и архиепископ предложил юному ученому встать его врачующим
лекарем, на что тот с радостью согласился. От Прокоповича
Стеллер вызнал о 2-ой Камчатской экспедиции В.Беринга и
зажегся идеей исследования неизведанных территорий Восточной
Сибири. В Петербурге жил тогда знакомый
путник-натуралист, основной ученый, исследовавший животных
Сибири, Даниил Готлиб Мессершмидт. Он поведал Стеллеру о
невозможных трудностях, с тот или иной связано странствие по
Сибири. Все же это не поколебало целей ученого, и
благодаря ходатайству Прокоповича в феврале 1737 грам. он был
принят на работу в Академию адъюнктом естественной истории
при Камчатской экспедиции. В августе такого же года Сенат
одобрил странствие Стеллера в Сибирь.
В путь Стеллер отправился в январе 1938 грам. Из Петербурга в
Москву, потом по Оке и Волге до Казани, позже Екатеринбург,
Тобольск, Кургут, Нарым и Томск, куда ученый прибыл в осеннюю пору
1938 грам. В Томске Стеллер чрезвычайно тягостно захворал (докторы боялись
за его жизнь), но смог поправиться и в январе приехал в
Енисейск, где в то пора находились академики Грам.Ф. Миллер и
И.Грам. Гмелин. В собственной книжке Reise durch Sibirien И.Грам. Гмелин
вспоминает о Стеллере, отмечая его изумительную
непритязательность, редкую выносливость, трудоспособность и
удивительную приспособленность к странствиям. Все же эта
черта имелась сочинена максимум позднее, а тогда, спустя год
опосля основной встречи, меж учеными произошла суровая размолвка.
Из Енисейска Стеллер выехал в Иркутск и в летнюю пору 1939 грам.
странствовал по Забайкалью, собирая коллекции растений и
животных. Боясь за сохранность вещества, ученый отправил
коллекции из Иркутска в Петербург, не ознакомив с ими
академиков, зимовавших в Красноярске. Это, в корпоративном-то,
прибывало суровым нарушением субординации, но Стеллер был
человеком диковинно самолюбивым и самостоятельным и считал, что,
заключив самостоятельный договор с Академией, не нуждается в
посредниках и контролерах. Тем паче что он был ориентировочно
1-го возраста с академиками и нисколечко не уступал им в
познаниях. Гмелин, узнавший о отправке коллекций из письма
Стеллера, пришел в ярость. Совместно с Миллером они направили в
Сенат и Академию жалобу на поведение адъюнкта. А иной раз
багаж Стеллера в январе 1740 грам. прибыл в Красноярск, академики
перехватили его, перебрали коллекцию и нацарапали в Иркутскую
канцелярию реляцию, в тот или другой призывали не разрешать Стеллеру
поездку на Камчатку, ибо он, по их уверениям, не способен
функционировать без помощи других.
Все же не в нраве Стеллера имелось отходить. В начале 1740
грам. свершилась его встреча с Мтр.Шпанбергом вторым ассистентом
Беринга по Камчатской экспедиции, и Стеллер достигнул-таки
разрешения ехать на Камчатку. В мае он прибыл в Якутск, оттуда
выехал в Удомск, а потом в Охотск. В сентябре 1740 грам. из
Охотска морем Стеллер добрался до Камчатки. На Камчатке ученый
встретился с Берингом, тот или иной отнесся к нему идеально
бесстрастно, но согласился арестовать на борт в качестве
натуралиста.
Известное странствие началось 4 июня 1741 грам., иной раз пакетбот
Св.Петр под командованием Беринга отправился с Камчатки к
берегам Америки. Во пора экспедиции Стеллер вел дневники, в
тот или другой записывал сведения о курсе судна, о встреченных
островах, их флоре и фауне, о туземцах и многом приятелем.
Двигаясь на восток и северо-восток, Беринг скоро приблизился
к гряде Алеутских островов и потом и к полуострову Аляска, но
умудрился пройти минуя их, даже не заметив, узреть недалекую
мир мешал туман. Стеллер, все же, черкал в свойском дневнике
плыли вдоль земли и уделял свое внимание офицеров на приносимые
с севера водные растения и улетающих в том направлении птиц. Но
Беринг не считал нужным прислушиваться к советам
натуралиста, а Стеллер, чье себялюбье имелось уязвлено, начал
вести себя дерзостно и заносчиво. В корпоративном, как говорится, нашла
коса на камень. Смоги два исследователя договориться меж
собой, и судьба экспедиции сложилась бы идеально по другому и это
могло бы спасти жизнь почти всем людям, в том числе и самому
капитан-командору.
Но случилось так, что только опосля полуторамесячного плавания,
16 июля 1741 грам., со Св.Петра узрели на горизонте возмещенные
снегом горные хребты. Спустя четыре дня судно настало к
острову Кадьяк, тот или другой российские моряки пустили тогда имя Святого
Ильи. До экспедиции Беринга на нем не посещал ни один-одинехонек европеец.
Все же капитан малюсенько увлекался исследованиями
острова, и Стеллеру довелось устроить скандал, чтоб заработать
разрешение желая бы на 6 ч сойти на неизведанную мир. За это
пора он смог обрисовать флору и фауну острова, обнаружив 160
обликов растений. Стеллер отметил, что на побережье Америке
пихтовые леса растут до 60о с.ш., тогда как на
берегах Камчатки их нет теснее на 51о. Экую разницу
ученый связывал с наиболее умеренным климатом южноамериканского
побережья, господством там мокроватых ветров. Потом его
предположение подтвердилось. Заинтересовал Стеллера и новейший
вид малины с чрезвычайно большущими и лакомыми ягодами. Быть достойным бы
арестовать немного кустов данной малины и доставить в ящике с
светом в Петербург; не моя вина, что для их не оказалось
помещения, ибо я сам… занимал на корабле очень максимум
места, черкал исследователь, намекая на родные несложившиеся
дела с капитан-командором. Позднее, 30 августа, судно стало
на якорь около 1-го из Шумагинских островов, названных так
по фамилии основного погибшего от цинги матроса. Тут Стеллер
разыскал щавель и владеющую противоцинготным свойством
горечавку. Он просил отдать ему матроса, чтоб сделать запас
травок для цельной команды, но заработал отказ. Размолвка с уверенным в себе
и язвительным натуралистом принудила Беринга пренебречь
мудрыми предложениями.
Из животных, встречавшихся на полуострове Кадьяк и в прибрежных
водах, Стеллер отметил сусликов, морских выдр, тюленей, китов,
большущих и небольших акул. За пора недлинного визита на Кадьяк
Стеллер успел обрисовать и быт его жителей. Самих туземцев
тогда узреть не удалось, они попрятались, но ученый нашел
примитивные постройки и необыкновенную утварь. Встретиться с
туземцами путники смогли лишь 4 сентября. Для
знакомства выслали на берег лодку. Стеллер оставил изображение
внешнего облика туземцев, их одежды, украшений и байдарок,
выделявшихся умопомрачительной легкостью и быстротой хода.
В конце концов, 6 сентября Св.Петр снялся с якоря и направился на
запад. Обратный путь был чрезвычайно сложным. Долгое плавание
без свежайшей еды вызвало у большей доли команды цингу. Около
месяца судно находилось в зоне бурь, и нездоровые люди вытерпели
страшные мучения. Как и в прошедший разов, путникам не
подфартило они прошли мимо бессчетных островов Алеутской
гряды, и лишь спустя два месяца экипаж корабля увидел мир.
Положение судна имелось чертовским, фактически все члены
команды имелись больны и идеально обессилены. Беринг, тоже
тягостно нездоровой, принял заключение посадится на берег неведомого
острова, тот или иной в предстоящем заработал его имя. Скоро опосля
посадки капитан-командор скончался.
А люди из его экипажа продолжали жесточайшую борьбу за жизнь.
Полуостров Беринга препровождал собой безлесную, пустынную и
необитаемую мир. Люди принуждены имелись жить в вырытых в песке
ямах, прикрытых парусиной, и сильно мучались от ожесточенных
ураганов и снегопадов. При всем этом большая часть членов команды
имелись больны (за пора плавания и зимовки погибли 30
человек) и достать пропитание для их имелось большущий неувязкой.
Еда состояла в генеральном из мяса морских бобров (каланов), за
тот или иной охотились те, кто еще мог ходить. Ели все, включая
внутренности, потому что порции имелись чрезвычайно невелики. К счастью, на
берег выбросило великого кита, и желая его жир теснее немного
подтух, люди ели и его и даже давать имя эту гашу провиантским
магазином. В этих тяжелейших соглашениях проявилось
необыкновенное самообладание, мужество и трудолюбие Стеллера.
Он охотился на животных, собирал растения, потому что, водясь
ботаником, отлично разбирался в их. Из травок он готовил
близким друзьям чай, тот или иной был очень им полезен. Не считая
того, с основных дней присутствия на полуострове ученый начал его
обследовать. Он выучил топографию и геологию острова, обрисовал
его флору и фауну, собрал большущий гербарий, бессчетные
коллекции рыб, животных и птиц. Посреди птиц особенный энтузиазм
препровождал искренний ученым эндемик острова Беринга очковый
большущий, либо стеллеров, баклан. Эта великая, весом 1214
фунтов, птица из-за малых крыльев фактически имелась не
способна летать. Она ведома науке лишь благодаря изображению
Стеллера он был единственным натуралистом, видевшим ее
живой.
Какими волей и мужеством владел Стеллер, ежели он, светло
расценивая обстановку, тем более упрямо продолжал изучить
природу острова! Потом он черкал: Я был один-одинехонек, под
раскрытым небом, был должен посиживать на свету, мне мешали холод,
дождик, снег и нередко волновали животные; у меня не имелось подходящих
приборов, и притом я не полагался, чтоб иной раз-нибудь моя
служба сделалась знакомой и принесла кому-нибудь пользу.
Огромную ценность доставляют исследования Стеллера, связанные
с исследованием поведения млекопитающих. Он оставил занимательнейшие
записи о песцах о-ва Беринга. Их имелось неограниченное количество. Они
проникали деньком и ночкой в землянки и таскали все, что им
попадалось на глаза, даже этакие, глядело бы, тщетные для
их предметы, как ножики, палки, мешки. Иной раз люди снимали кожу
с убитого зверька, песцы крутились здесь же и пробовали выхватить
мясо искренне из рук. Ежели мясо закапывали в мир и сверху клали
камешки, песцы сообща спихивали их. Они стаскивали с башки
дремлющих на воздухе жителей нашей планеты шапки, одеяла из бобровых шкур,
вынимали вещи из-под башки. Чтоб предохранить
свежеубитого зверька от песцов, люди ложились дремать искренне на
него, но песцы умудрялись выедать мясо даже под дремлющим
человеком. Так что людям приходилось ложиться дремать с палкой в
руке, чтоб в хоть какой фактор располагать вероятность отогнать
дерзкое животное.
В особенности обстоятельно в свойском дневнике Стеллер обрисовал
поведение морских млекопитающих, и в частности морской скотины.
Родные наблюдения над сиим животным он начал с основных же дней
зимовки. Все же добыть основную корову удалось лишь в центру
мая. Стеллер черкал: Это ставшее нам настолько полезным животное
достигало в длину 810 мтр и в окружности около пупа 9 мтр. Вес,
по моим увольнениям, включая шкуру, жир, мясо и внутренности,
доходил до 200 пудов. Череп подсказывал лошадиный; компенсированный
шерстью и мясом, он до некой ступени, в особенности губками,
схож на котелок буйвола. Во рту заместо зубов на каждой сторонке
две пространные, длинные, плоские шаткие кости, из тот или иной
одна прикреплена к небу, иная к нижней челюсти. На обеих
бессчетные, наискось под углом проходящие бороздочки и
выпуклые мозоли, средством тот или иной животное размалывает свойскую
среднюю еду морские растения… Глаза этого громадного
животного не преимущественно овечьих; они лишены ресниц. Ушные
отверстия невелики, а внешнего уха нет совсем. Башка соединена с
остальным телом краткой шейкой, ноги состоят из 2-ух суставов;
из их последний очень схож на лошадиную ногу. Средством
этих лап, тот или другой снизу снабжены вроде бы скребком из
бессчетных кратких и густо насаженных щетинок, животное
плавает вперед. Под передними ногами находятся грудные железы
с темными, морщинистыми, в два д длины сосками, к точкам
тот или иной идут бесчисленные молочные каналы, хранящие большущее
богатство молока, превосходящего свойской сладостью и содержанием
жира молоко животных, живущих на свету, в остальном же полностью
похожего с ими…
Эти животные, как и рогатый скот, живут в море стадами;
обычно самец и самка движутся близко; детенышей они гонят
впереди себя. Спина и половина тела приходятся повсевременно
над водой. Единственное занятие этих животных отыскание
еды. Они кормятся, как и животные, живущие на свету, медлительно
продвигаясь; ногами они сдирают морскую травку с камешков и
постоянно жуют ее… При пище они повсевременно двигают котелком и
шейкой, как быки, и каждые 45 минут высовывают котелок из воды,
чтоб набрать бодрого воздуха, сопровождая это ржанием,
сходственно лошадки. Иной раз вода спадает, они уходят в море; иной раз
же вода прибывает, они вновь возникают у берега и подступают
так недалеко, что мы могли достать и колотить их палками. Они
нисколечко не побаиваются человека.
Доскональное изображение морской скотины, а также сивуча, северного
морского котика, и морских выдр (каланов) Стеллер отдал в свойском
бессмертном творении De bestiis marinis(О
морских зверях) классическом произведении по териологии XVIII в.,
тот или иной он начал черкать на о-ве Беринга.
Иной раз на полуостров пришла весна, выжившие люди из экспедиции
Беринга решили строить новейший бот, разобрав предварительно
старенькый. Члены экспедиции знали, что свет близко, потому что в
светлую погоду с запада имелись видны линии снежных гор.
Постройка новейшего бота закончилась 9 августа, все же он был
очень малый даже для 46 человек, не разговаривая теснее о
собранных с таковым работой коллекциях. Людям довелось арестовать с
собой лишь самое нужное, научные субстанции имелись
оставлены Стеллером на полуострове. Спустя два дня опосля выхода в
море судно в один момент отдало течь: имелись выброшены за борт одеяла,
подушечки, платьица; с работой удалось заделать отверстие. 17
августа люди узрели мир Кроноцкий мыс, а 26 августа вошли
в Петропавловскую бухту.
Приехав на Камчатку, Стеллер заново энергично принялся за
исследования полуострова. В период с августа 1742 по
август 1744 грам. Стеллер вдоль и поперек исходил и изъездил
Камчатку, посетил практически все остроги (поселения), собирая везде
коллекции растений и животных, производя этнографические,
исторические и лингвистические исследования. Устремляясь смонтировать
как можнож преимущественно субстанций о Камчатке, Стеллер экономил на
цельным. Огромную количество собственных странствий он сделал пешком.
Стеллер всячески старался воспрепятствовать притеснению
камчадалов со страны служивых жителей нашей планеты и неких офицеров,
злоупотреблявших собственной властью.
Считая Камчатку главным для экономики Рф закраиной, он ратовал
за наиболее полное ее хозяйственное освоение, разведение там
скота, постройку новейших российских поселений. Один-одинешенек из препятствий
для заселения полуострова русскими имелась накладность их
главного продукта кормленья хлеба (зерно приходилось везти из
Якутска). Для вывода вопросца, могут ли поселенцы обходиться
без хлеба, применяя аборигенные продукты кормленья, Стеллер
сделал пеший переход из Большерецка в Верхний Камчатский
острог протяженностью 242 версты, во пора тот или другой не
употреблял хлеб.
В августе 1744 грам. Стеллер забывает Камчатку и отчаливает в
обратный путь: в Охотск, а оттуда в Якутск и дальше. Но в
Иркутске ученого ждали проблемы. Во пора присутствия на
Камчатке Стеллер черкал Сенату, что некоторый мичман Хмелевский не
выполняет правительственных распоряжений и притесняет
туземцев. В отместку Хмелевский послал в Сенат донос, в
тот или другой винил Стеллера в том, что он самовольно, никого не
спросясь, отпустил камчадалов, основных затейщиков мятежа против
российских. Сенат отдал приказ Иркутской канцелярии требовательно допросить
Стеллера. Но опосля его разъяснений тамошние чиновники отыскали,
что виновности Стеллеровой не признается, о чем 30 января
1746 грам. и имелось отправлено донесение в Сенат.
Ученый вез с Камчатки кроме коллекций животных, минералов и
гербариев также эталоны редких растений для ботанического сада
Академии. Он рассчитывал прибыть в Петербург в зимнюю пору либо
ранешней в весеннюю пору, но сейчас его планы расстроились. Утратив максимум
периода в Иркутске, Стеллер лишь в январе сумел добраться до
Красноярска. В марте он приезжает в Тобольск, в апреле в
Соликамск.
Множество образчиков, тот или другой вез Стеллер, разморозились и
начали портиться, исчезали также и саженцы… Ученому ничего
не оставалось, как остаться в Соликамске и посадить саженцы
80 собранных им обликов редких растений в саду Демидова.
Остановившись на немного месяцев в Пермском закраине, Стеллер
опять занялся научными изысканиями. В Соликамск он возвратился в
августе и собирался продолжить личный путь в Петербург, но тут
его настиг курьер, прибывший по распоряжению Сената с тем,
чтоб отвезти ученого обратно в Иркутск для производства над
ним следствия. Оказалось, что Сенат заработал извещение из
Сибирского указа о том, что Стеллер 25 марта проехал спустя
Верхотурье по дороге в Петербург, тогда как донесение
Иркутской канцелярии о невиновности Стеллера дойти до Сената
еще не успело. В сопровождении пристава ученый обязан был
ехать назад, в Иркутск. Около Тары Стеллера догнало разрешение
Сената возвратиться в Петербург, но попасть в столицу Рф
Стеллеру так и не удалось. В Тюмени Стеллер скончался. Ему
имелось в итоге 37 лет.
Титанический работа Стеллера не пропал для науки. Бессчетные
рукописи и черновые записи исследователя имелись переданы в
Академию (и на данный момент хранятся в ее архиве в
Санкт-Петербурге). Этими веществами воспользовались почти все
российские академики: С.П. Крашенинников (в собственной книжке Изображение
Мира Камчатки), академик П.С. Паллас, К.Мтр. Бэр, Ф.Ф. Брандт,
А.Ф. Миддендорф. Всемирную знаменитость заработали сочинения
Стеллера Изображение Мира Камчатки*, Топографическое и
физическое изображение острова Беринга, Дневники морского
странствия из Петропавловской гавани на Камчатке в Америку и
действия, происшедшие на обратном пути, размещенные на
германском языке, и в особенности известное его творенье De
bestiis marinis, сначало напечатанное в 1751 грам. на
латыни, а потом, в 1753 грам., переведенное на германский язык.
Этот работа Стеллера не совсем только располагал существенное значение для
формирования отечественной териологии, да и внес громадный
вклад в мировую науку.
Posted in ЭкоБиология by admin with comments disabled.